На первом этапе – это определенная деконструкция того, что уже знал и во что верил.
Разрушение также предполагает в будущем новый порядок организации первичного пространства. Этот новый порядок – это реконструкция нового знания. При этом не факт, что новый порядок будет лучше предыдущего, хотя человек, вроде бы, и стремился к улучшению. Отсюда и вытекает понимание важности этапа деконструкции, который является результирующей работы с многослойностью информации. На этом этапе необходимо постараться проститься с вымыслами, хотя бы с какой-то их частью, чтобы увидеть мир иначе.
Описаний перехода от незнания к знанию за историю человеческого постижения мира накопилось немало. При этом почти каждый новый подход критиковал и в значительной мере отрицал предыдущие наработки. Пока, суть да дело, процессы познания развивались подобно качанию маятника из стороны в сторону: от констатации факта непознаваемости мира и до утверждения о возможности полной познаваемости бытия на базе неких законов, которые формулировались достаточно произвольно и признавались истинными для различных групп объектов. Такие оппозиционные взаимоотношения между методами познания позволяли с легкость отрицать значимые пласты знаний, а значит, и забывать их со временем.
При этом рекомендуется изначально настроиться на самостоятельный процесс исследования своего диковинного вопроса. Вся информация, которой располагает исследователь, может быть как точной, так и ошибочной. И для понимания какой же вариант лежит перед исследователем надо, как минимум, провести оценку материала и заново его перевоссоздать с учетом вновь открывшихся связей и новых смыслов, с учетом более глубокого понимания сути явления. Исследователю, таким образом, надо как бы «разобрать» информацию, то есть произвести деконструкцию всего того, что он знал. Эти «разборки» предполагают выделение отдельных фактов из общего контекста повествования (в том числе из нарратива) и формирование коллекций отдельных проверяемых информационных элементов, привязанных к ряду характеристик объекта исследования.
Затем информационные элементы необходимо «собрать» по новым лекалам понимания, то есть реконструировать вероятные события на вновь открывшихся данных, так как материалы подверглись тщательному изучению и в них нашлись новые детали. Работа исследователя сводится в определенной мере к движению задом наперед – это своеобразный путь от следствия к причине. При этом, следствия могут быть результатом комплекса причин и внешних обстоятельств, в том числе таких, о которых мы сном-духом не знаем. Реконструкция событий предполагает наличие у исследователя значимой эрудиции и понимания процессов, протекающих в пространстве и времени. Ему необходима как развитая интуиция, так и страсть к коллекционированию значимых интересных фактов, которые собираются в тиши кабинетов, в пыли раскопанных курганов, в музейных залах и архивных залежах.
Процессы «деконструкции» и «реконструкции» только на бумаге кажутся простыми и легко реализуемыми. На практике все сложнее, потому что существуют ментально-социальные преграды (парадигмы), встроенные в механизмы действий человека, в его поведение и в его восприятие окружающего мира.
Сама информация тоже всегда избыточна и всегда недостаточна. Она как бы и выраженная, но в то же время в ней скрываются пласты знаний, которые человек на своем уровне понимания не в силах охватить.
Итак, процесс Познания в целом и общем – бесконечный и многогранный. Умение разложить известную информацию на факты, убрав из нее по возможности составляющие нарратива и веры, позволяют взглянуть на мир иначе. При этом надо понимать, что это действительно труд. И труд очень напряженный.